Израиль отмечает День памяти жертв Катастрофы
27 нисана еврейский мир отмечает День памяти жертв Катастрофы. По традиции, в восемь часов вечера в мемориальном центре "Яд ва-Шем" начинается траурная церемония, в которой принимают участие руководители государства Израиль и те, кто пережил Холокост. На следующее утро, в 10 часов, по всему Израилю звучит двухминутная сирена. Страна замирает, склонив голову перед памятью шести миллионов евреев, погибших от рук нацистов и их пособников.
- День Катастрофы европейского еврейства и героизма: три урока Холокоста
В 2011 году главной темой траурных церемоний стало сохранение памяти о Холокосте. Вторая мировая война закончилась 66 лет назад, и с каждым прошедшим днем свидетелей трагедии становится все меньше. Поэтому мемориальный центр совместно с целым рядом министерств и ведомств проводит кампанию по спасению материальных свидетельств Катастрофы европейского еврейства.
В рамках кампании, которая получила название "Собирая осколки", израильтян призывают передать на хранение в "Яд ва-Шем" сохранившиеся у них семейные реликвии – документы, дневники, фотографии, произведения искусства и просто вещи, которые свидетельствуют о том, что выпало на долю их владельцев. Сотрудники мемориала обещают сохранить не только сами предметы, но и их историю.
"Человеческие судьбы, о которых рассказывают письма, картины, дневники и игрушки, добавляют важное измерение к памяти о Холокосте. Значительная часть нашей исследовательской и преподавательской работы основана на этих документах. Поэтому мы призываем владельцев материальных свидетельств передать их нам, здесь их сохранят для будущих поколений", – заявил председатель "Яд ва-Шем", Авнер Шалев.
Одна из самых важных традиций траурного дня носит название "У каждого человека есть имя": в этот день в тысячах еврейских общин мира зачитывают имена жертв Катастрофы. Цель церемонии – напомнить всем, в первую очередь, тем, кто отрицает Холокост: шесть миллионов погибших – не мифическое число. Это люди, которые мечтали и любили точно так же, как и мы.
Память – это не только государственные церемонии, которые проходят раз в год. Это пожелтевшие фотографии в семейных альбомах, с которых смотрят люди, так похожие на нас. Это наши родители, названные теми же именами, что и их дяди и тети, навсегда оставшиеся детьми. Это вопросы, на которые нет ответа: "Как это стало возможным? Где был весь мир? Где был Господь?"
Как и в другом известном случае, и на этот раз вначале было слово. Только слово это было не от Бога. За годами антисемитской пропаганды последовало принятие Нюрнбергских законов. Потом – погромы Хрустальной ночи, гетто Варшавы и Кракова, рвы Понар, Румбулы и Бабьего Яра, и, наконец, огромные фабрики смерти – Освенцим, Треблинка, Берген-Бельзен.
Нацистская Германия вела войну с ведущими индустриальными державами. Но современные методы организации промышленности немцы успешно применили только в одной отрасли, самой главной для Гитлера и его пособников – в производстве смерти. Даже когда судьба нацистского режима была уже предрешена, смертоносная машина продолжала работать в полную мощь. Вместо того, чтобы, бросив охранников концлагерей в бой, выиграть время для эвакуации немцев, их использовали для убийства евреев.
Даже после войны убийцы не считали себя виновными – они "всего лишь выполняли приказы". Адольф Эйхман, организатор "окончательного решения" еврейского вопроса, носил скромное звание подполковника СС. Ничем не примечательный бюрократ напоминал бухгалтера. Совершенно заурядный человек, не забывавший о перерыве на обед, создал работавшую как часы систему массового убийства.
Хану Арендт, которая 50 лет назад стала свидетелем суда над Эйхманом, больше всего поразила его чиновничья исполнительность. Книга, написанная ею по мотивам процесса, озаглавлена "Банальность зла". Приговоренный к смерти эсэсовец не высказал ни сожаления, ни раскаяния. Он сохранил уверенность, что следовал духу и букве законов страны, которой присягал на верность.
Подобное отношение к происходящему было характерно для широких слоев общества нацистской Германии. Частная фирма, строившая крематории для лагерей смерти, работала едва ли не себе в убыток. Однако престижность государственного заказа с лихвой возмещала недостаток коммерческой выгоды. Сыграло свою роль и то, что, пока из труб крематориев валил дым, сотрудники компании могли не бояться увольнения – ведь объекты нужно было постоянно поддерживать в рабочем состоянии.
Лидеры международного сообщества, которые накануне войны не сделали ничего, чтобы спасти евреев, отлично знали, что происходит в гетто и лагерях смерти. Однако антигитлеровская коалиция приняла решение заниматься более серьезными стратегическим вопросами, не отвлекаясь на решение таких "второстепенных" задач, как бомбардировка Освенцима.
Даже если евреям удавалось ускользнуть от машины уничтожения, скрыться им было сложно – местное население нередко отвергало их. Не могли бывшие узники найти прибежище и в борющихся с нацистами партизанских отрядах, многие из которых придерживались радикально-националистической идеологии. Оказавшиеся в "двойном окружении" беглецы нередко вновь попадали в нацистский плен.
Спастись удалось немногим. Часть прибилась к партизанам или организовала еврейские партизанские отряды. Большинство обязаны жизнью Праведникам народов мира. Тысячи людей по всей Европе, рискуя не только своей жизнью, но и жизнью своих близких, спасали евреев. Среди Праведников – сгинувший в ГУЛАГе шведский дипломат Рауль Валленберг, немецкий предприниматель Оскар Шиндлер, латышский докер Жанис Липке, организовавший "подпольную железную дорогу", спасшую от смерти десятки узников рижского гетто.
Среди героев – мужья и жены, прятавшие своих супругов, и люди, спасшие от гибели соседей. Жители оккупированной нацистами Дании отказались выполнять приказ о депортации евреев и вывезли в Швецию всех, кому грозила смерть. Укрывательство евреев каралось смертной казнью. Праведники рисковали жизнью, чтобы спасти человеческую душу, а значит – и целый мир.
В мае 1945 года Германия была разгромлена, но наступивший мир не принес покоя пережившим Катастрофу евреям. Чудом спасшихся узников лагерей смерти в родных городах встретили погромами и издевательствами. Многие их участники приложили руку к расхищению еврейской собственности, и не спешили возвращать "трофеи" законным владельцам. Даже через 66 лет после окончания войны вопрос о реституции еврейского имущества осложняет отношения Израиля со многими европейскими государствами.
Несладко пришлось и тем, кому удалось прорваться на историческую родину. Местные жители дали им презрительную кличку "мыло", обвиняя в том, что нацисты вели их как скот на бойню. Несмотря на то, что Холокост сыграл важную роль в обосновании создания еврейского государства, подобное отношение к беженцам из Европы сохранялось в Израиле долгие годы.
Официальное название памятной даты – "День памяти Катастрофы и героизма". В Израиле подчеркивают вторую часть названия, недаром траурные церемонии приурочены к началу обреченного восстания в Варшавском гетто, в вечер Песаха 1943 года. От героизма повстанцев и партизан легче перебросить "мостик" к победителям в Войне за независимость и Шестидневной войне.
Безразличие международного сообщества к событиям в нацистской Германии напоминает: защитить еврейский народ от уничтожения сможет только он сам. Государству Израиль необходима мощная армия, готовая дать ответ на любые угрозы. Около десяти лет назад израильские СМИ опубликовали показательную статистику: больше половины генералов Армии обороны Израиля – дети тех, кто пережил Катастрофу.
При этом сами бывшие узники концлагерей находятся в Израиле в стесненных материальных условиях. Среди граждан Израиля – 208.000 переживших Холокост. Согласно опубликованному накануне Дня Катастрофы отчету, около трети из них находятся ниже черты бедности, 40% ощущают себя одинокими. По данным Фонда социальной помощи пережившим Катастрофу, ежедневно в Израиле умирает 35 бывших узников гетто и концлагерей.
Катастрофа уходит все дальше в прошлое. Воспоминания о трагедии окончательно уступают место ее осмыслению. Но никому не удалось выразить ужас событий Второй мировой войны так, как доброму еврейскому сказочнику Овсею Дризу, автору "Зеленой кареты". В 1942 году он написал балладу, которая перекликается с самой известной колыбельной на идише – "Рожинькес мит мандлен":
Качается себе колыбелька
Туда и назад.
Нету в той колыбели
Маминого счастья.
Нету в той колыбели
Маминой радости.
Качается себе колыбелька…
Горе.
А белая козочка
Виновато моргает,
Зажав во рту
Кровавую соломинку.
